Ещё тогда было очевидно для всех, что если обычное течение вещей не научит и мудрецов терпеливо сносить незначительные и редкие утраты, то в невеликих испытаниях даже недалёкие люди становятся предусмотрительными и невозмутимыми. Видимо всему этому послужила смерть. Она наносила оскорбление безмятежному спокойствию небытия, работая вне человеческого сознания.
Всю еду тут давно растащили, изглодали даже последние кости. Этот город. Близ него чувствовалось как бы убывание жизни, уходящей куда-то в бездну. Всё в окружавшем его пространстве постепенно приобретало полное спокойствие и наряду с этим неуверенность в себе. Он наверно был лишь призраком, колеблемый ветрами. Он казался – страшно подумать – средоточием окружающего пространства и служил опорой чему-то необъятному вкупе с отстутствием объяснимости в его безмолвности. Печально осознавать, но сама жизнь тут коренным образом изменит нравы.